В рубрике С этoгo чeтвeргa в укрaинскиx кинoтeaтрax дeмoнстрируют дрaму «Фрaнц» oднoгo из глaвныx рeжиссeрoв сoврeмeннoгo фрaнцузскoгo кинo Фрaнсуa Oзoнa — нeoжидaннo чeлoвeчный фильм o прoживaнии трaвмы и бoли утрaты.
Нeoжидaннo чeлoвeчный, пoтoму чтo Фрaнсуa Oзoн, вoпрeки пoстoяннoму внимaнию к динaмикe интимныx взaимooтнoшeний, — oчeнь рaциoнaльный рeжиссeр, кoтoрый нe прoстo рaзмeщaeт эмoции пeрсoнaжeй в нaибoлee выгoдную для иx прeзeнтaции фoрму, нo прoвoдит для зритeля мaстeр-клaсс пo иx aнaлизу, нe скрывaя ирoничнoй — и нeскoлькo oтстрaнeннoй — усмeшки при этoм.
Сoбствeннo, вo «Фрaнцe» Фрaнсуa Oзoн нe oткaзывaeтся oт свoeгo трaдициoннoгo xoлoднoгo, слoвнo скaльпeль, взглядa, и сoxрaняeт нeкoтoрую дистaнцию — услoвиe объективности, — отстраняясь от персонажей (этому способствует и доминирующее черно-белое изображение, отвергающее теплые тона). Однако и острые наблюдения за болезненными реакциями героев, и тонко поставленные ироничные сцены, приоткрывающие их пороки и недостатки, на этот раз занимают скорее даже не второй, а третий план ленты.
Действие французско-немецкой картины происходит после Первой мировой войны — в Германии и Франции — и прорастает из травмы конфликта, разъедающего две страны, взаимной ненависти и взаимного (ибо причиненного друг другу) горя.
Немка Анна (Паула Бир) ежедневно приходит на могилу жениха Франца, погибшего на фронте. Она живет вместе с его родителями, похоронив себя в скорби. Однажды на могилу Франца приходит молодой француз Адриен (Поль Нинэ). Анна и родители Франца узнают в нем парижского друга убитого, которого никогда не видели — до войны Франц учился и жил в Париже. Они принимают француза, как родного, вопреки негативным настроениям большинства немцев. Когда же — после отъезда Адриена назад в Париж — связь с ним теряется, Анна отправляется во Францию на его поиски.
Если в большинстве лент Франсуа Озона ведущей силой, которой следуют герои, является Эрос (игра сексуального, в которой смещаются патология и норма, особенно отличает его ранние фильмы), то во «Франце» внимание талантливого режиссера концентрируется, скорее, на Танатосе, смерти. Франц, давший название фильму, — умерший, убитый на фронте, безмолвный, глядящий из фотокарточек и проявляющийся в бессловесных кадрах воспоминаний, оказывается тут «живее всех живых». Он держит всех, кто был с ним связан, мертвой (грустный каламбур) хваткой.
Искуплению вины продолжения жизни и искуплению собственных грехов, поиску возможностей выйти за пределы смерти близкого человека, полноценно дышать, картина и посвящена. И эту работу жизни в ее борьбе со скорбью и смертью Франсуа Озон демонстрирует визуально.
«Франц» — не черно-белый фильм, хотя трейлер и уверяет в ином. Цветные детали живой природы — будто озорная рамка строгой монохромной картины — появляются в фильме уже в первом кадре, чтобы в дальнейшем взрываться насыщенным — в духе Голливуда 1950-х — цветом, свидетельством (пусть и временного) «освобождения» героев из клетки зажатого болью мировосприятия. Максимально однозначный формальный режиссерский ход, но при этом эмоционально действенный.
Тяжелая работа превращения боли утраты в движущую силу жизни представлена убедительно также и благодаря исполнительнице главной роли, которая отвечает в фильме еще и за чувственный мотив, без которого, безусловно, лента Франсуа Озона не обходится.
Анну играет молодая актриса Паула Бир, внешне напоминающая звезду французского кинематографа Беренис Бежо. Она демонстрирует большую драматическую глубину — ее роль заслужено была отмечена Венецианским кинофестивалем, где Паула Бир получила Приз Марчелло Мастроянни лучшему молодому исполнителю. (К слову, тема женской скорби в творчестве Франсуа Озона уже выявляла себя мастерской актерской работой — игрой Шарлотты Ремплинг в фильме «Под песком»; но там режиссер представлял иной возрастной срез переживаний).
Выход из черно-белого закута в насыщенный цветом мир полноценных чувств дает тепло человеческого общения, а также искусство. Франсуа Озон, нередко создающий фильмы, в которых «эстетическое» — превыше всего, делает так, чтобы его герои уделяли внимание всем его видам. И музыке (она звучит в кадре «живой», когда действительно играют на музыкальных инструментах), и поэзии (бьющие осенними каплями дождя стихи Поля Верлена), и живописи (акцент сделан на творчестве импрессионистов).
Сам же своим новым фильмом Франсуа Озон апеллирует к искусству кино. Опирается на его современные художественные достижения — холод отстраненного анализа Михаэля Ханеке, представленный в «Белой ленте» (во «Франце» — та же «география», тот же исторический период и то же черно-белое изобразительное решение). И в то же время — продолжает давнюю традицию: фильм является парафразом знаменитой антивоенной драмы Эрнста Любича «Разбитая колыбельная».
К слову, режиссер Эрнст Любич говорил: «Если вы умеете снимать горы, снимать воду и зелень, вы будете знать, как снимать людей». Эта мысль в свое время повлияла на творчество Жан-Люка Годара. Теперь ее на вооружение берет и Франсуа Озон, запечатлевая лица, словно пейзажи.
И еще. «Франц» — также и фильм о травме войны, которая, будучи коллективной, изживается индивидуально. Этим он — пусть и размещенный в реалиях Первой мировой — ценен для современной Украины — как пример открытого разговора на болезненную, во многом табуированную тему. Стоит надеяться, впрочем, что для психологически точного осмысления современных украинских событий отечественным кинематографистам не понадобится ждать сотню лет.